От Александра Солженицына к Михаилу Второму и Махатме Ганди. Интервью Polli Keychbyk с Владиславом Красновым (часть 1)
Философия ненасилия Ганди не имеет ничего общего с трусостью. Ганди завещал: «Пусть никто не подумает после моей смерти, что я учил людей трусости. Я бы предпочёл умереть в жестокой схватке, нанося и принимая удары, чем сгинуть в малодушии и страхе. Бегство с поля боя - это трусость, недостойная воина. Трусость хуже насилия, потому что трусы не могут быть ненасильственными». ( источник - https://en.wikipedia.org/wiki/Satyagraha )
Доброго времени, читатели. Сегодня у нас в гостях американский учёный и общественный деятель, доктор философии и урождённый Перми писатель Краснов Владислав Георгиевич. Он живёт в Москве, но регулярно навещает как Америку, так и Пермь.
Здравствуйте, Владислав Георгиевич.
Здравствуйте. Рад пообщаться с молодым поколением.
Почему вы решили покинуть СССР?
СССР провозглашал свободу совести и религии, но фактически не было ни того, ни другого. Что было делать человеку, если он не соглашался с марксистско-ленинской идеологией или партийной линией? Добровольно идти в тюрьму? Или в психушку? В России всегда были совестливые думающие люди. Были они и в СССР. У нас на историческом факультете МГУ многие боялись брать «реакционные» книги в библиотеке, чтобы не привлечь к себе внимания. Но были случаи и открытого инакомыслия. Таких выявляли и арестовывали.
Почему Ваш выбор пал на США?
Я не выбирал Америку. Я бежал бы в любую страну, где можно было свободно дышать. Но я выбрал Швецию, потому что на истфаке изучал страну на отделении этнографии и знал шведский язык. Именно в Швеции я и стал невозвращенцем. После окончания исторического факультета МГУ получил работу редактора в шведском отделе радиовещания на заграницу. Зная шведский, я имел доступ к информации, недоступной огромному большинству советских граждан. Знал, что было больше шансов остаться в Швеции, как нейтральной стране. Надо было узнать, что творится в мире, прежде чем переехать в США.
Вы не боялись писать о Солженицыне?
О Солженицыне я начал писать, будучи на Западе. Бояться было нечего. Как и он, я был уверен, что вернусь в свободную Россию.
Почему вы заинтересовались личностью Солженицына?
В Швеции пришлось нелегко. Сначала работал на складе, потом учился в Гётеборгском университете, потом преподавал в Лундском. В1963 нашёл в университетской библиотеке журнал «Новый мир» и повесть Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Сразу понял, что он гениальный писатель и пишет правду об СССР. Переехав в 1966 году в США, снова учился и написал докторскую диссертацию о романах Солженицына. В 1980 она была издана как книга “Solzhenitsyn and Dostoevsky: A Study in the Polyphonic Novel”.
Есть ли ваша книга на руском языке?
Спустя 29 лет я вернулся сначала в Москву, потом в Пермь, как участник Первого Конгресса Соотечественников в августе 1991 года. Тогда я и подарил свою книгу одной студентке Пермского университета. Теперь каждый может скачать книгу в русском переводе Солженицын и Достоевский: Искусство полифонического романа. Когда Солженицын скончался в августе 2008, я был с визитом в Перми и опубликовал в пермской «Звезде» некролог «Богатырь Земли Русской». Не случайно на Международной конференции 100-летия Солженицына в штате Вермонт в прошлом году в делегации из России было несколько литературоведов из Перми.
В Перми Вы известны как подвижник памяти Михаила Александровича Романова. Почему Вы заинтересовались им?
Именно в Перми был уничтожен Михаил II, младший брат царя Николая. Многие, в том числе Ассоциация членов Дома Романовых, считают Михаила последним законным правителем царской России. Помню с детства в Перми, что нельзя было даже задаваться вопросом: что случилось в Королевских Номерах в ночь с 12 на 13 июня 1918? Вернувшись в Пермь в сентябре 1991, я знал, что именно здесь произошло самое роковое событие ХХ века. Заручившись поддержкой небольшой группы друзей и родственников, я возложил венок с надписью «невинно убиенным Михаилу Александровичу и его секретарю Брайану Джонсону» на здании по ул. Карла Маркса д. 5. До революции это была гостиница купца Королёва, а улица называлась Сибирской. Зимой 1992 мои друзья заменили венок мемориальной доской, которая и провисела до 2008 года, пока хулиганы в третий раз не сбили её.
Хулиганы?
Да, хулиганы. Или просоветские невежды. Мою инициативу сразу поддержали местные краеведы и историки. С их участием в Перми в 1995 вышла книга Скорбный путь Михаила Романова: от престола до Голгофы. Более того, нам удалось поднять память Михаила на церковный и даже государственный уровень. Начиная с 2006 года, в Перми ежегодно проходит крестный ход в день памяти Михаила 12 июня. В 2010 и 2011 прошли конференции в Санкт-Петербурге, в 2012 – в Мурманске. С благодарностью вспоминаю о супружеской паре Розмэри и Дональд Крофорд из Великобритании. Уже в 1990-х они опубликовали книгу Michael and Natasha the Life and Love of The Last Tsar. Она есть и на русском Михаил и Наталья. Жизнь и любовь. В 2008 овдовевший Дональд приезжал на чествование Михаила в Перми. Визит вдохновил его на новую книгу TheLastTsar: EmperorMichaelII, чтобы ещё раз подчеркнуть, что россияне могут гордиться «царём-демократом», инициатором всенародных выборов в Учредительного Собрания, на которых большевики потерпели сокрушительное поражение.
Почему-то даже в Перми больше известно о расправе над семьёй бывшего царя Николая II, чем о гибели его младшего брата…
Думаю, большевикам было выгодно представить себя борцами с «Николаем Кровавым» и «обветшалым самодержавием», а не могильщиками всенародно избранного Учредительного Собрания. К чести Перми, по инициативе директора школы №9 Наталии Курдиной, книга Крофорда была моментально переведена на русский школьниками старших классов нескольких школ Перми. И уже 12 июня 2013 дискет с переводом раздавали участникам крестного хода! Подробнее о радетелях памяти Михаила в России можно прочитать в моей статье ПРОПАВШИЙ БЕЗ ВЕСТИ ИМПЕРАТОР МИХАИЛ II в газете «Литературная Россия».
Получается, Вы приезжаете в Пермь, чтобы продвигать память двух очень разных личностей, Михаила Романова и Александра Солженицына. А есть ли что-либо общее между ними?
Да, Михаил Романов и Александр Солженицын люди очень разные по своему общественному положению, образованию, профессиям и интересам. Но их тесно связывает судьба России. Солженицын родился в 1918 году, когда Михаил был убит, и Россия вступила в полосу самой жестокой и длительной однопартийной диктатуры. Ленин и большевики ненавидели Михаила не за то, что у него «голубая кровь», а за то, что, как инициатор Учредительного Собрания, он пытался проложить дорогу для мирного эволюционного развития России. В феврале 1917 Ленин призывал «Превратить империалистическую войну в войну гражданскую», а Михаил отказался принять «шапку Мономаха» из рук старшего брата, чтобы остановить гражданскую войну и Февральскую революцию, когда русские солдаты, подстрекаемые террористами, уже стреляли друг в друга в мятежном Петрограде.
Но ведь попытка Михаила остановить революцию в России не удалась. Некоторые упрекают его за слабость, нежелание принять «шапку Мономаха» после отречения Николая…
Иногда требуется больше мужества, чтобы вложить меч в ножны, чем размахивать им и рубить головы своим согражданам. И всё-таки Михаилу удалось Манифестом Не-отречения остудить страсти на девять месяцев. Увы, совершив военный переворот в ноябре 1917, большевики в январе 1918 силой разогнали Учредительное Собрание, потерпев на демократических выборах сокрушительное поражение. И вся остальная Советская история – это потуги удержать узурпированную власть любыми методами, в том числе, массовыми кровавыми чистками против своих же бывших товарищей, ложью -- и с помощью ГУЛАГа. Солженицын, как никто другой, сумел снять покров лживой пропаганды с советской действительности. При этом, как и Михаил, сохранил миролюбие и доброжелательность к своим оппонентам. Прочитайте «Письмо вождям Советского Союза», написанное перед самым изгнанием из СССР в 1974 году! Вы увидите, что он предлагал мирный эволюционный путь выхода СССР из тупика отупевшей в марксистско-ленинских догмах номенклатурной элиты. Именно своим миролюбием Солженицын схож с Михаилом, и потому я почитаю их обоих как героических подвижников мирного, одухотворённого и гармоничного развития России.
А писал ли Солженицын что-либо о Михаиле?
Солженицын написал эссе «Размышления над Февральской Революцией» в 1983 году, в котором есть и о Михаиле. Статья глубокая и неоднократно тиражировалась в России. Её главное достоинство, что она появилась раньше других и тем самым помогла историкам освободиться от пут политизированной советской историографии. Но её «возраст» выдаёт и её главный недостаток. Она была написана в Америке на основе источников доступных ТАМ и в ТО время. Солженицын дал ошибочную оценку Михаила, как человека недалёкого и тщеславного, который в роковой час якобы спасовал, думая больше о своей любимой жене, чем о судьбе отечества. Просто в 1983 году Солженицыну не было доступно большинство из архивных материалов, раскрытых в постсоветское время, начиная с книг Крофордов и «Скорбный путь Михаила Романова: от престола до Голгофы». Как ни странно, Солженицын в этом эссе даже не вспомнил о Викторе Алексеевиче Белове, своём соседе по нарам на ГУЛАГе, который был убеждён, что является царём Михаилом Вторым. Даже если это был самозванец, этот эпизод выдаёт вековую мечту русского народа о «Добром Царе», каковым Михаил Второй мог и стать. Я уже обращался к этой теме, например, в статье «Император Михаил II в Доме Солженицына», поэтому отсылаю любознательных к ней.
Читайте также: От Александра Солженицына к Михаилу Второму и Махатме Ганди. Интервью Polli Keychbyk с Владиславом Красновым (часть 1)
